Питер чувствует себя превосходно. Он надевает сине-красный костюм, ставший для него второй кожей, и ему почти не приходится думать о том, что он снова всех подвел. Одноклассников, которые в очередной раз оказались не в том месте в не то время, хотя, по правде говоря, это не они оказались, они здесь в каком-то смысле вообще не при чем – Паркер надеется, что с ними все в полном порядке, что он успел, что снова не облажался. Черт, пожалуйста.
Подвел Мэй, которая продолжает делать вид, что ничего не происходит, когда она совсем не уверена в нем, Питере, после его самого крупного фиаско. Но тети должны поддерживать своих племянников, и Мэй в этом плане – настоящая героиня, в отличие от Человека-паука.
И тем самым он подвел мистера Старка, который точно также слепо в него верил, рассчитывал на него. Питер разрушил ровным счетом все надежды, которые тот на него возложил. Так ему кажется.
Что он подвел их всех, когда из-за глупой подростковой влюбленности в одноклассницу, которая прошла также быстро, как зародилась, допустил побег Стервятника из города. И пусть отомстить вернулся не сам Эдриан Тумс, этот кто-то явно одолжил и костюмчик с крылышками, и кучу навороченных примочек, к тому же выглядел он моложе и физически подкованнее старины Эдриана, подавшего в преступную отставку.
На крыши небоскребов уже опускаются сумерки, когда подозрительно спонтанно оказавшийся в Квинсе Дэдпул беспрестанно болтает ногами над пропастью в несколько сотен метров, при этом умудряясь жрать какой-то мексиканский фаст-фудный кошмар и не затыкаться ни на секунду. Паучок молча сидит рядом, задрав маску до переносицы, и задумчиво пережевывает чизбургер из ближайшей забегаловки, изредка вставляя комментарии в воодушевленный пиздеж Уэйда.
Паучьим чутьем прошибает мгновенно. Питер резко натягивает маску до самой шеи и вскакивает на ноги, вертя головой, как ополоумевшая сова.
- Что-то не так, - коротко объясняет он свое странное (хотя, чья бы корова мычала) поведение, и буквально в тот же самый момент в него летит баллон из толстого стекла, заряженный ядовито-зеленым газом. Паркер уворачивается, и склянка с оглушающим звоном ударяется о выступ на крыше и, разбиваясь, брызжет осколками во все стороны. Питер как раз делает глубокий вдох, чтобы выровнять дыхание, когда газ окутывает его с ног до головы, на несколько мгновений лишая зрения и почему-то слуха.
Стервятник нападает не сразу, но как только дым вокруг Паучка рассеивается, он получает ощутимый удар в солнечное сплетение и отлетает в сторону, краем глаза ища Уэйда. Нет, конечно, он не волнуется за сохранность Дэдпула, переживать за его жизнь – то же самое, что бояться, будто заряженный револьвер не сможет одержать верх над водным пистолетиком. Питер просто задается вполне закономерным вопросом: «Какого. Хрена. Уэйд. Отсиживается. В стороне?» Оказывается, новый Стервятник явился не один – не такой уж самоуверенный, каким желает казаться, да?- поэтому Уилсон, так сказать, слегка занят. Да и бог с ним, Человек-паук уже побеждал старую голошеюю птицу, справится и с этой.
И точно, спустя каких-нибудь четверть часа, темноволосый мужчина средних лет покоится в полной отключке, обездвиженный плотным слоем паутины. Одолеть его оказывается даже проще, чем Тумса, но Питер все равно чувствует неудовлетворение результатом и с разочарованием смотрит на то, как Дэдпул добивает последнего из своих соперников – Шокера. Не то чтобы он любил нарваться на драку, но сейчас ему уж очень хочется почесать о кого-нибудь кулаки.
«Голова кружится», - Паучок прижимает ладонь к виску, стараясь сфокусироваться хоть на чем-нибудь, и с трудом различает, что трындит вдалеке Уэйд. А если быть точнее – Уэйды, потому что перед глазами все плывет и двоится, троится – Питер словно смотрит в старенький калейдоскоп, любовно запиханный в коробку с вещами дяди Бена, которая уже много месяцев покоится на чердаке. Не могла же его так вымотать пустяковая схватка с весьма средненьким противником? Паркер старается вспомнить, но в голове такая каша, что ему кажется, будто он сейчас корень из четырех не вычислит. Зато готов опустошить все холодильники и супермаркеты Нью-Йорка, хотя, поел меньше получаса назад – голод нечеловеческий.
Эти несколько шагов до Дэдпула даются ему с трудом, Питер двигается почти наощупь и, наконец, добравшись до конечной точки, цепляется за красно-черный костюм, судя по ощущениям – за плечо. Они виделись не один раз, но почему-то именно теперь Паучка прошибает резкий запах плазмы и железа. Обоняние вызывает противоречивые чувства: Питеру нравится, как пахнет Уэйд, и, вместе с тем, его желудок готов вывернуться наизнанку от подкатившей в горлу тошноты.
- Воняешь кровищей, - то, как сильно морщится Паркер, заметно даже через маску. Очередной приступ голода, злости и головокружения, вызванного невозможностью сконцентрировать внимание на чем-то одном, вынуждает его закрыть глаза и попытаться выровнять дыхание. Спандекс тоже здорово мешает, по лицу катится холодный пот, отчего плотная ткань прилипает ко лбу, подбородку и щекам, но не остается ничего, кроме как терпеть, он не может выдать тайну своей личности такому человеку, как Уэйд Уилсон, только не ему.
Мысли все еще путаются, но Питер вспоминает колбу с зеленым газом, которым он надышался и думает, что понимает, в чем дело – все признаки налицо, и ну конечно, он же уже сталкивался с подобным.
- Доктор Коннорс, - ему трудно совладать с языком и ужасно бесит, что то же самое не ясно Дэдпулу, к  плечу которого прилипла его ладонь, он отрывает ее от плотного, нагревшегося материала едва ли не с кожей. – Он живет… на болотах.
«Круто, Паркер. На болотах. Уровень навигационных навыков у тебя определенно выдающийся»
Он хочет сказать что-то еще, уточнить, что доктор Курт Коннорс – единственный человек, способный ему помочь, но мир вокруг уплывает от него, и Питер проваливается в темноту, теряя сознание.